Современные подходы к лечению психических расстройств

Текст передачи «Игра профессионалов. Что такое сознание? Фильм 1». Часть 6.

2:23:32 — 2:35:19

Количество депрессий, неврозов, зависимостей, суицидов во всем мире неуклонно растёт, несмотря на то, что ежегодно выпускается большое количество новых психотропных средств для лечения этих болезней. Возможно, проблема в самом подходе к этим проблемам? Специалисты из различных областей медицины ищут ответ на этот вопрос.

Предыдущая статья: Часть 5, Серийные убийцы — что ими движет.

 

 

Елена Маслова, психолог высшей квалификационной категории (Оренбург, Россия): Так же в школе: мы работу проводим, но мы просто в тупике. Есть батареи тестов, которые положено провести для профилактики того же суицидального поведения.

Но чаще, по анализу и разговорам с коллегами, совершают самоубийство именно те дети, которые не были в группе риска и у них всё было благополучно по всем тестам. И поэтому мы, например, тоже в растерянности, как и что с этим делать.

Татьяна Зинченко, к.п.н., психолог, психотерапевт (Днепр, Украина): И самое интересное, что в школах в качестве профилактики, да, мы понимаем, надо говорить о жизни, о ценности жизни, говорить о духовно-нравственных ценностях, о том, что… ну скажем так, обучать детей общаться иначе друг с другом и с родителями и так далее, и родителей обучать общаться с детьми.

Но возникает потом вопрос: «Как это всё ребёнку можно передать и научить? Кто этим может заниматься?» И здесь сразу же мы упираемся, что сами педагоги над собой не работают, они себя не изучают, не понимают, что такое их сознание, они сами не живут так и этим качеством общения, культурой общения взаимоотношений не обладают, и родители точно так же.

И получается, что просто банально некому даже пример показать тем же подросткам, как можно быть в другом состоянии, как можно по-другому общаться, как можно по-другому относиться, но именно на своём личном примере, а не на словах. И получается, начинают читать лекции. Эти лекции ни к чему не приводят, только раздражение вызывают у тех же подростков.

Елена Маслова: И провоцируют, наоборот, эти ситуации, потому что прибегает мама и говорит: «Смотри, в такую-то группу не вступай!» Ребёнок и знать не знал, а мама своими страхами ему об этом рассказала.

Татьяна Зинченко: И у него эти интересы будут.

Александр Кравченко, ведущий, участник МОД «АЛЛАТРА» (Запорожье, Украина): Просто дело в том, что, как правило, на сегодняшний момент действия и слова расходятся у многих людей. И что видят те же дети? Им говорят об одном, а те, кто говорит об этом, поступают совершенно по-другому.

Тут вопрос действительно не только в педагогах, не только в родителях, не только в специалистах конкретного какого-то профиля, тут вопрос целого общества. Потому что те темы, которые мы сегодня поднимали, и смотрите, как мы очень интересно рассматривали…

Мы начинали с пускового механизма, с мысли, которая приходит каждому человеку дома на бытовом уровне: какое-то недовольство, какая-то команда, а потом как это всё накручивается, и во что это в итоге выливается? Да, у кого-то это обрывается на том, что он вредит себе, а у кого-то это превращается в массовые последствия: те же аварии, те же убийства.

То есть общество на самом деле, мне кажется, на сегодняшний день специально не обращает на это внимание, оно, наоборот, даже подпитывает это всё, старается где-то замолчать, где-то прикрыть той же ширмой науки и не хочет отвечать на конкретные вопросы.

Диана Олейник, психиатр, психотерапевт (Днепр, Украина): Даже ещё больше. Если мы годами исследуем истории маньяков-убийц и хотя бы это осуждаем, но в обществе не осуждается и абсолютно принимается нормальным, или, по крайней мере, никак мы не противодействуем тем людям, которые нажимают на кнопку ядерной бомбы или, например, открывают люки тех же… сброс когда идёт бомбардировщиков — это массовое уничтожение тех людей, которые в обществе считаются нормальными, психически здоровыми.

Андрей Ковтунов, координатор МОД «АЛЛАТРА» (Киев, Украина): А ведь государствами тоже руководят простые люди.

Диана Олейник: Простые люди.

Андрей Ковтунов: Такие же, как и мы с вами.

Диана Олейник: Отдающие подобные приказы.

Андрей Ковтунов: И находящиеся тоже под влиянием тех же самых сил, тех же самых мыслей. Точно такое же у них сознание. То есть получается, что на бытовом уровне в человечестве, то же происходит и в геополитике.

И вот смотрите, тоже интересно, психиатрия, как мы с вами сегодня выяснили, она не даёт ответы на очень многие вопросы. Посмотрите: мы про маньяков с вами разговаривали... Они все говорят конкретно о влиянии (это я цитирую) дьявольских сил.

Если взять человека с подобными вопросами и привести к вам, вы сразу же начнёте как профессионалы ставить диагнозы, да? А если такого человека отвести в церковь, то, что ему там начнут, что с ним там произойдёт?

Елена Пренгеманн, врач высшей категории, семейная медицина, психосоматика (Битигхайм, Германия): Экзорцизм.

Диана Олейник: Одержим бесами.

Александр Кравченко: Ритуалы.

Татьяна Зинченко: Ритуалы.

Андрей Ковтунов: Правильно, произойдёт ритуальщина, то есть они начнут просто завязывать на себе. Но получается, вроде бы и первые, и вторые — специалисты в своей области, они вроде бы как в заботе о человеке, а на самом деле человеку ни в первом, ни во втором случае ведь лучше не станет.

И ведь на самом-то деле психиатрия…  и возьмём все религии… Ведь на самом деле в религиях мира, если обратиться к их Знаниям, они же обладали и обладают до сих пор самими Знаниями. Да, они уже утратили, не понимают сути тех знаний, они забыли, психологи, к сожалению, этого никогда и не знали, и вроде бы и стремятся.

И среди религиозных деятелей есть искренние люди, которые стремятся помочь обычному обывателю, который приходит с подобными вопросами, а не может в связи с тем, что просто банально не обладает Знаниями, потому что они утрачены в веках.

Приходят к вам как к специалистам, а вы как специалисты и сделать ничего не можете. Получается так?

Елена Пренгеманн: Так.

Татьяна Зинченко: Кроме как надеть химическую смирительную рубашку…

Елена Пренгеманн: …и вызвать зависимость от себя — как и религиозные служители, так и психиатры, психотерапевты, люди ходят годами к ним, то есть приносят им финансовые средства, а лучше им не становится.

Татьяна Зинченко: Да, и как может стать лучше, если человек не изменился сам, не изменил своего отношения, он вообще не понял, кто он, и не умеет распоряжаться своими инструментами, а, наоборот, находится у них в рабстве? Я имею в виду сознание, тело с его инстинктами.

Если уйти в историю, психоанализ рассмотреть, как он возникал, это же одно из первых направлений, если не первое вообще, это чисто философское учение, но очень многие заразились этим и несут эту практику…

Александр Кравченко: Да, распиарено оно очень.

Татьяна Зинченко: Да, распиарено очень сильно. Когда изучаешь биографию самого Фрейда, даже сами психоаналитики, они шутят, говорят, если не хотите разочароваться, читайте его труды, но не читайте о нём. И известно, что годами происходит лечение в этом направлении и в других психоаналитических направлениях и, по сути, не приводят к каким-то значимым результатам, но формируют зависимость между, собственно, пациентом или клиентом и психотерапевтом, психоаналитиком. Это стоит немалых денег, мягко говоря, для человека. Человек просто теряет годы в пустоту, занимаясь вот таким вот «самопознанием». Когда с пациентами (из опыта) пришла к тому, что, ну ничего не понимаю, не знаю, что там, откуда это психическое заболевание, вот эта шизофрения развивается, возникает, а пациенты боятся рассказывать о своём внутреннем, потому что боятся осуждения, боятся усугубления лечения. Когда я прямо сказала больному: «Ты знаешь, мы ничего не знаем про это, самые лучшие из нас, по которому мы все учимся — Кандинский, есть такой психиатр, он написал о псевдогаллюцинациях такую книжечку очень классную, потому что он сам страдал шизофренией и покончил жизнь самоубийством в одном из шизофренических обострений. У тебя есть опыт, я там что-то прочитала, и есть опыт мой исследования работы своего сознания, своих мыслей, можем объединить и что-то поискать вместе». На самом деле настолько радостно, когда встречаешь ищущего исследователя, учёного, специалиста, практика! Это просто не передать словами, когда ты можешь свободно выражать всё, что тебя интересует, обмениваться, делиться и искать вместе ту истину, и, в том числе, с пациентами. Мы ничем от них не отличаемся.

Елена Маслова: Если физика, например, — это более узкая наука, то то, о чём говорили мы, касается буквально каждого человека, поэтому в этих темах заинтересован каждый человек. Причём даётся же какой-то алгоритм работы, мы работаем по этому алгоритму, но мы видим, что ситуация не улучшается, а только ухудшается, значит, этот алгоритм не действует, и есть что-то другое, что пока нами не изучено и не понято, и может быть направить свои силы на изучение вот этого всего.

Татьяна Зинченко: Банальная статистика: ситуация ухудшается каждый год, трехсантиметровый справочник с новыми психотропными средствами выпускается фармацевтическими компаниями, а количество депрессий, неврозов, зависимостей, суицидов растёт иногда не «на», а «в». И это о многом говорит. Каждый год возникают новые психотерапевтические направления, и это тоже не меняет ситуацию.

Елена Маслова: Поэтому если будут такие встречи, мне, например, как специалисту интересно мнение других, кто работает в смежных профессиях, их точка зрения, как они видят эту ситуацию, и уже тогда какая-то картина будет ясна, как вообще быть дальше.

Диана Олейник: Да, разбираясь в природе мыслей, это очень много может дать вообще всему, наверное, человечеству, потому что мы таким образом можем прийти к пониманию своей истинной природы. Потому что ведь мысль мы воспринимали как часть себя. Если это не часть нас, то кто же мы?

Елена Пренгеманн: Кто же мы?  Неужели мы все психически больные?

Александр Кравченко: А это вопрос к вам.

Елена Маслова: И в школе вот этому не учат…

Андрей Ковтунов: Так мы рабы или мы свободные люди? Вот возникает вопрос, правда?

Елена Маслова: Я хотела сказать, что в школе нас учат всему: математике, русскому — очень много часов, но вообще нет науки, которая бы учила познавать себя.

И когда, например, есть у нас упражнение в психологии, говоришь детям: напишите ответ на вопрос «Кто я?» Сначала: «Ой, как легко, сейчас 5 минут, и всё будет готово.» И после буквально первой строчки они говорят: «Ой, лучше бы мы на математику пошли».

То есть настолько трудно и непонятно это для детей. Мы говорили о том, что и родители это не знают, и взрослые. Поэтому как быть обществу здоровым и понимать, что ты, если мы сами не знаем и не умеем?

_______________

Следующая статья (продолжение): Часть 7, Расщепление личности.

Полная видео версия Игра профессионалов. Что такое сознание? Фильм 1.