В передаче «Созидательное общество» президент Украинской Ассоциации семейной медицины, доктор медицинских наук и профессор Матюха Лариса Федоровна рассказывает о задачах и ценностях семейной медицины. Семейный врач — это не просто врач, это настоящий друг семьи, который приходит на помощь не только когда речь касается заболеваний. Лариса Федоровна уверена, врачом может быть только человек, который любит людей. Жизненные примеры из собственной врачебной практики, благодаря которым профессия врача открывается с совершенно новой стороны, опыт формирования дружного и квалифицированного коллектива врачей — этим и многим другим делится Лариса Федоровна в этом выпуске передачи «Созидательное общество».
Созидательно общество
Здравствуйте! С вами программа «Созидательное общество». И сегодня у нас в гостях — Лариса Фёдоровна Матюха, президент Украинской Ассоциации семейной медицины. Добрый день!
Лариса Фёдоровна: Добрый день!
Скажите, пожалуйста, Лариса Фёдоровна, почему Вы решили стать врачом?
Лариса Фёдоровна: Вопрос из детства. У меня очень болела тётя. Когда я была маленькая, в пятилетнем возрасте, я знала, что она больна. И вот как-то так я решила, что когда я вырасту, я её обязательно вылечу. Но мечта осталась. Окончила медицинское училище сначала, потом мединститут. Так стала доктором.
Ваша специализация — семейная медицина. Почему выбрали именно этот профиль? И в чём особенности семейной медицины, поскольку это тренд последнего времени, и возможно не все зрители понимают, о чём даже идёт речь? Могли бы Вы поподробнее рассказать об этом?
Лариса Фёдоровна: В Украине этот тренд с 1996 года. Тогда была введена специальность «Общая практика семейной медицины», зарегистрирована как специальность новая Министерством здравоохранения. И вот в девяносто шестом году, когда нас назвали кафедрой семейной медицины, у всех был шок. Никто не знал, что такое семейная медицина, что нужно делать, вынужден был где-то искать об этом что-то, в какой-то литературе. Тогда ещё не было Интернета и так далее. И вот сейчас прошли годы с девяносто шестого года, уже у меня своя кафедра есть, и тоже семейная медицина амбулаторно-поликлинической помощи. Если бы жить начать сначала, я бы пошла только семейным доктором. Считаю, что семейным врачом может быть человек, который любит людей.
В одном из британских журналов было написано так: «В больницах болезни остаются, а пациенты приходят и уходят». А в общей практике семейной медицины болезни приходят и уходят, а пациенты остаются. Вот и разница.
То есть, по сути, семейный доктор — это, который глубже знает человека.
Лариса Фёдоровна: В кабинет к врачу может прийти бабушка, дедушка, мама, папа и все дети, какие есть. Вот они со своими проблемами или тревогами могут прийти к врачу и решить общую какую-то проблему.
Врач — это, наверное, одна из самых контактных с людьми профессий. И часто случаются непредвиденные ситуации, люди приходят в разном эмоциональном состоянии, со своими проблемами, со своими ожиданиями. И вот где Вы черпаете вдохновение для того, чтобы к каждому подойти с открытым сердцем?
Лариса Фёдоровна: Вы знаете, это ну такой очень важный вопрос, потому что где-то года два тому назад мы делали анкетирование врачей, определяли у них профессиональное выгорание. У семейных врачей я считаю, что огромная цифра — 46% профессионального выгорания, потому что, может быть, люди не знают, где черпать эту энергию. Население должно быть здоровым, потому все страны заботятся именно о первичном звене.
Счастье, что может быть такой врач, что может научить профилактике, дать ему инструменты эти элементарные. Это же не ассорти из узких специальностей. Семейный врач — это отдельный, квалифицированный такой специалист, который имеет свои компетенции и должен их выполнять. Для этого ему нужны другие инструменты. Они простые, но они у него должны быть и он должен ими уметь пользоваться. Это очень важно.
Вы знаете, в 2009 году, по-моему, в Барселоне была конференция. И на этой конференции прозвучало очень много докладов по профилактике. Ну, например, такие вот вещи, что если где-то повесить баннер, и на этом баннере человек, которого уважает громада— семьянин там, с детьми сфотографирован или как, или спортом занимается, или что-то сделал для этой громады, и он не курит, не пьёт. Он вот счастливый человек с любовью к громаде, и громада — к нему. Вот это уменьшает на 15% инфаркты миокарда в этой громаде. Это же, в общем-то, ничего не стоит, правда же? Здесь нет фармбизнеса. Тут просто надо изменить свои привычки. К сожалению, с ними труднее бороться, чем выпить таблетку, вот правда же? Работа над собой. Полюбить себя и свою жизнь и сказать Богу «спасибо», что мы живём и держимся друг друга, помогаем друг другу, любим друг друга и учим друг друга. Кто-то больше знает что-то, кто-то меньше знает.
Я, например, когда была в Британии, нас повели в клинику психиатрическую. И психиатр говорит: «Мы быстро окажем помощь», — арт-терапия, какие-то поделки, и быстренько его в громаду. А там подхватывает его психолог, семейный врач, и семейный врач организовывает это всё. Там люди счастливы, потому что их встречают в громаде, на улице с улыбкой, и они могут выполнять какие-то работы, которые тоже полезны для этой громады. И все друг друга благодарят за то, что каждый какой-то вклад делает в какое-то общее дело.
То, что я читала о Вас — очень большой у Вас опыт коммуникаций с коллегами из самых разных стран мира. Что объединяет всех людей в Вашей профессии? Вот то, что Вы для себя отмечали, встречаясь с Вашими коллегами в разных странах мира.
Лариса Фёдоровна: Врачи одинаково говорят (и врачи, и медсёстры) о своих коммуникациях с пациентами. То есть важно, чтобы пациент раскрылся перед врачом, знать, как ему помочь. Ты выписываешь препарат, и может ли человек больше месяца его принимать или нет? Он может его купить или не может? То есть эти вещи тоже проговариваются. Те же самые паллиативные больные. Как сообщить человеку трудный диагноз? Потому что это ну такие вещи, которые тоже важны. Нужно сейчас это сказать или потом, как сказать, и знать, как он будет реагировать на это, какие могут быть реакции?
Что вдохновляет человека, возможно, какие мотивы, становиться врачом?
Лариса Фёдоровна: У каждого свои мотивы, мне кажется. У кого-то была такая же тётя, как у меня или ещё там кто-то, бабушка, дедушка. Кто-то начитался книжек интересных. Вот мне «Мысли и сердце» Амосова (я читала, наверное, раз пять) очень нравилась эта книжка, я прямо в ней всё проживала и страшно хотела быть хирургом в общем-то. Честно говоря, и поступала в институт для того, чтобы быть хирургом. Но так не сложилось и, вот сейчас мне кажется, что очень хорошо, что появилась эта профессия. И такое понимание у врачей, что ранняя диагностика — это очень здорово, это самое важное у них. Это профилактика и ранняя диагностика, когда ещё нет заболевания, но оно может быть, его увидеть и предупредить на вот этих доклиничных ещё стадиях.
Можно ли врача или вообще любого другого человека научить любить другого человека? Почему спрашиваю, потому что часто понятие врачебный долг, оно закрывает чувство искренней любви к человеку, который к тебе приходит. Вот как, по-Вашему мнению, можно ли научить человека любить людей?
Лариса Фёдоровна: Мне кажется, что, в общем-то, это начинается ещё с детства, с отношения в семье, с того, как ты появился на свет, как тебя приняли, встретили и как с тобой шли. У нас было несколько людей наркозависимых, приходили в ассоциацию, рассказывали свой путь, когда они вылечились без заместительной терапии, а только труд, психология и вера.
Вот через это они вышли, в общем-то, вернулись в семьи, работают. Вы знаете, все через Библию, через приход к Богу меняли себя, когда у них менялось внутреннее состояние, и появилась эта любовь, просто любовь. Какой должен быть врач? Вот он чувствует — я могу работать с людьми или не могу? Он должен знать свои возможности. И с другой стороны, это пациент, то есть принимать его таким, каким он есть. С его культурными какими-то связями, с его бывшей пенитенциарной, может быть, системой, где он побывал. Какой он, или какая у него религия. Вот таким, какой он есть, стараться разговаривать с ним на том языке, который он понимает.
По сути, это огромное доверие, которое возникает между пациентом и врачом.
Лариса Фёдоровна: А это самое главное. Когда есть доверие тогда они, считай, неразделимы.
Мы затронули аспект дробления науки, ну вот то, что было до введения понятия семейной медицины. А человек — это целостная конструкция, назовем её так. По сути, это как слона ощупывают слепые, если они не воспринимают конкретного человека, как целый мир. И вот то, к чему призвана семейная медицина — это как можно лучше узнать вот того человека, который перед врачом.
Лариса Фёдоровна: С его наследственностью, с его страхами и так далее, конечно. Семейный врач должен направить, например, к тому же психиатру, которому он может доверить своего пациента. В этом же тоже философия, то есть это безопасная медицина. Семейный врач может направить, к кому он считает нужным так, чтобы сразу пациенту оказали по такому-то направлению помощь. Потому что, в общем-то, я говорила, что пациент — на первичном звене, а болезни — на вторичном и третичном. Умение семейного врача воспринять, понять, что нужно пациенту сейчас, что ему совсем не нужно, на что у него аллергия, а что мы можем отсрочить, то есть красное, жёлтое, зеленое. Интегрированный вот такой подход к человеку — это важно.
Вы как врач с огромным опытом: видели ли Вы возможно какие-то корреляции эмоционального, психо-эмоционального состояния человека и его заболевания. Есть просто такой анекдот. Знаете? «Кто лучше вылечивается? Пессимисты. Почему? Потому что оптимисты вообще не болеют». Вот на Ваш взгляд, верно это высказывание? И как можете это прокомментировать?
Лариса Фёдоровна: По-разному пациент воспринимает свою ситуацию, которую ты услышал, например. Он услышал, что у него сахарный диабет. Кто-то просто отнесётся к этому спокойно. Он воспринял — хорошо, что дальше делать? Чего мы делаем? Так что лучше быть оптимистом, но мотивированным оптимистом, и который вооружен знаниями.
Возможно, ещё повторюсь в вопросе относительно того, что лично Вам помогает при общении с людьми, возможно, с пациентами удерживать себя вот в этом состоянии любви к человеку, который к Вам пришёл за помощью?
Лариса Фёдоровна: Мне кажется, это нетрудно. Я просто прошла такую интересную школу: после интернатуры работала вот в этом же отделении тяжелом — там, где лежали афганцы — инвалиды войны. Тогда было такое, знаете, как больных называли: жалобщик/нежалобщик. И поскольку я была самая молодая, мне всех таких вот людей клали. Я недавно только выбросила за старостью подарок одного из них. Это такая была шкатулка, знаете, раньше делали из открыточек, вот у меня в этой шкатулочке лежали иголки, нитки. И этот был подарок от того — такой самый злостный был жалобщик, которого никто не хотел лечить. Это я теперь знаю, что это посттравматический синдром у человека на всю жизнь. И его никто тогда не поднял в своё время на ноги, и он такой и остался, он уже был в таком достаточно преклонном возрасте.
Фрэнк Пьюселик, я была у него на тренинге, это врач американский, психиатр, который служил во Вьетнаме врачом. Он говорит: «Когда я пришёл с войны — я пришёл сам, а голова моя пришла через 15 лет. Когда пришла голова, тогда он сел и написал программу реабилитации вот таких людей, которые пострадали в войне». У нас, видимо, никто это не писал, потому это были жалобщики. Государство выполняло — их реабилитировало, отправляло куда-то в санатории, госпитализировало. Но психикой их никто не занимался. В таких больницах, в таких отделениях, я считаю, обязательно должен быть психолог. Вот я, например, за то, чтоб на первичном уровне были психологи, либо семейных врачей надо глубже этому учить, потому что это очень важно.
А почему, на Ваш взгляд, уровень, если так корректно назвать, депрессивности в обществе растёт в высокоразвитых с экономической точки зрения странах. Ну, то есть нет корреляционной зависимости между материальным состоянием и ощущением счастья человека. И наоборот: чем больше человек по материальной лестнице поднимается, тем на каком-то уровне он становится несчастней. Как можно это прокомментировать, на Ваш взгляд?
Лариса Фёдоровна: Мне кажется, что если человек сам всё прошёл аж до вершины, то есть он всё перепробовал сам, то это радостно и он будет простой человек. Если он же своему, например, ребёнку уготовил сразу на вершину, и он не прошёл все эти пути, то эти дети часто несчастными являются, потому что они избалованы и на самом деле это не в радость. Поэтому человеку важно прочувствовать радость от каждого своего шага в работе, в достижении и полюбить то, что ты достиг. И дальше идти, дальше. То есть каждый должен пройти какой-то кусок в жизни, он же для чего-то пришёл на эту землю, с какой-то миссией. Просто замечательно, у вас есть такое движение. Если бы оно помогло сделать мир чуточку добрее, вселило любовь в сердца всех, и было бы намного светлее на нашей планете.
Я читала социологические исследования, что уровень счастья пропорционально зависит от того — понимает ли человек, зачем он живёт или нет. Как бы Вы могли это прокомментировать? Вот как врач, который тоже с разными историями, с разными людьми встречается. Вот эти депрессивные состояния, по мнению некоторых специалистов, как раз связаны с отсутствием смысла, с непониманием того, зачем, достигнув одной цели, человек бежит за следующей. По сути, как белка в колесе крутится.
Лариса Фёдоровна: Я не знаю, как это прокомментировать. Когда ты идёшь по ступенькам, ты знаешь, к чему ты идёшь. Например, есть какая-то у тебя цель. Я знаю, что плохо, когда белка в колесе, когда ты бесцельно… «Пассажиры — как остатки чувств, бесцельно бродят в зале ожиданий».
А в чём для Вас смысл жизни?
Лариса Фёдоровна: Чтобы я могла ещё работать. Я люблю людей, и мне нравится и коллектив наш, мне кажется, самый лучший. Приносить какую-то пользу.
Как Вы строите отношения в коллектив? Вы сказали, что у вас замечательный коллектив. Вы, по сути, руководитель, и от Вас очень многое зависит.
Лариса Фёдоровна: Вы знаете, у нас кафедра существует шестой год, и, в общем-то, люди все разные, из разных мест: из Крыма, из Харькова, из Киева. И они все в самом начале написали: как мы хотим прожить этот год. В конце года мы откроем эти записочки, посмотрим — получилось у нас или не получилось. Все написали, я была такая счастливая, что в конце первого года ожидания у всех исполнились. Ура! Или мы там стараемся на доске нарисовать какую-то проблему, а потом её развести так, мозговой штурм. Это как бы мы решили эту проблему. Вот эти штурмы у нас получаются. Потом, со словом «любовь»: научитесь любить друг друга. Поставьте во главу угла вот это вот просто слово и посмотрите, для чего оно вам нужно. Ну все же взрослые люди и как бы так пока что, слава Богу, спокойно.
Как на Ваш профессиональный взгляд, что может делать врач, каждый врач, на своём месте, вне зависимости от той должности, которую он занимает, вот чтобы изменить ситуацию к лучшему? Ну вот если мы абстрагируемся от вопросов глобальных медицины, да, вот что может сделать каждый конкретный человек на своем месте?
Лариса Фёдоровна: Да, он просто должен чётко выполнять свои компетенции, вот и всё, и знать их. У всех врачей мало времени на общение с пациентом, и пациентам во всём мире, им не хватает общения с доктором. Доктор одна из Полтавской области, она работает сейчас километров семьдесят от Лондона в сельской местности. У неё через каждые десять минут новый пациент — расписано. А для того, чтобы с человеком поговорить (а у нас — через двенадцать минут), вот представьте, всего человека ты же не посмотришь за двенадцать минут. Она говорит: «Нас так учили, что десять минут мои, я две минуты молчу — говорит пациент». (Если бы у нас доктор молчал две минуты, пациенту показалось бы время бесконечным) А дальше уже направляет его. И у неё ещё в конце остаётся две минуты для того, чтобы записать. То есть восемь минут, фактически, на общение. Но на решение одной проблемы. А если человек новый, вот впервые, то да — решаем мы одну проблему. Для того, чтобы мы с тобой поговорили вот у меня есть вечерний приём там на следующей неделе во вторник, в шесть часов вечера или в пять часов вечера, подходи — я тебе уделю сорок минут внимания. Мне кажется, такой подход нормальный. Поэтому врач должен оставаться врачом, но вот там где-то в душе ты не можешь быть, выполнить это всё, если человек увидит (пациент) фальшь какую-то. Он её увидит, очень даже просто. Поэтому нужно вот искренне всё делать, правильно всё делать. У нас сейчас есть протоколы медицинские, по которым нужно работать, потому что это лучшая мировая практика, адаптированная уже к нам.
Когда врачи встречаются друг с другом: кто-то из Британии, из Франции, у каждого свой индивидуальный опыт. Но вот так работает синергия? То есть каждая отдельная веточка в венике, она достаточно хрупкая. Но если собрать это в единый пучок, то он становится неразрушим. Вот то же самое возможно сказать и о людях: когда они объединяются своими знаниями, опытом, то это имеет такой мультиплицирующий эффект. Вот как Вы это можете прокомментировать на своей практике, вот то, что Вы видели?
Лариса Фёдоровна: Что касается объединения — конечно, важно. У нас недавно была конференция: восемь иностранцев у нас были на конференции, международные эксперты, и мы даже подписали там меморандумы про сотрудничество. Многие такие конференции, они действительно, особенно по какой-то если проблеме люди встречаются разные, из разных стран, и делятся, ну это просто супер. У нас есть член нашей ассоциации, Нэнси Веспэтал. Она помогала нам проводить дни здоровья в сельской местности в Киевской области. У них свой передвижной флюорограф. Выезжала команда волонтёров: и тоже разных, из разных стран, в том числе и изУкраины. Но я считаю, что это такая вот… человек хочет это, он просто, вот знаете, как закон мужчин: «Если не я — то кто? Если не сейчас — то когда?» Вот если бы у всех был девиз такой, то, возможно, было бы и тоже хорошо.
Спасибо Вам большое за такую интересную беседу!
Лариса Фёдоровна: Вам спасибо! Удачи вам, здоровья и внутренней гармонии!
Спасибо! С вами была программа «Созидательное общество». Присоединяйтесь, делитесь своим опытом и делайте мир лучше. Всего хорошего!